9 - 12 столетиях грамотность была достоянием немногочисленных аристократов, которые проживали в основном в тогдашней столице Японии Хэйане (ныне Киото). Хотя в 10 в. была изобретена японская азбука, мужчины считали сочинение прозы на родном языке делом легковесным и несерьезным и предпочитали писать на китайском. Женщинам же знать иероглифы не полагалось (поэтому иероглифы назывались "мужскими" знаками, а знаки японской азбуки Кана - "женскими").
Художественную прозу на родном языке сначала писали почти исключительно женщины. Поэтому период расцвета аристократической литературы принято называть "литературой женского потока". Сочинение повестей, рассказов и литературных дневников, а также их чтение сделались настоящей страстью. Самыми знаменитыми писательницами того времени являются Сэй Сенагон и Мурасаки Сикибу, которые жили в конце 10 - начале 11 века.
Сэй Сенагон - автор "Записок у изголовья" писала в жанре дзуйхицу (в переводе с японского "вслед за кистью"). Более всего произведения этого жанра похожи на эссе. Считалось, что нужно наносить на бумагу первое из того, что придет в голову. "Записки у изголовья" лишены сюжета - в них картины природы чередуются со сценками из придворной жизни. Главная внутренняя "скрепа" произведения - личность автора. О жизни Сэй Сенагон известно не так много, зато в "Записках…" с замечательной ясностью проступают ее эстетство и остроумие, неуживчивость и скепсис, сварливость и суетность: "Наш бедственный мир мучителен, отвратителен, порою мне не хочется больше жить… Но если в такие минуты попадется мне в руки белая красивая бумага, хорошая кисть… вот я и утешилась. Я уже согласна жить дальше".
Сэй Сенагон замечала вокруг себя и грустное, и смешное. Самым главным ее требованием к этому миру была красота. "Проповедник должен быть благообразен лицом, - писала она. - Когда глядишь на него, не отводя глаз, лучше постигаешь святость поучения. А будешь смотреть по сторонам, мысли невольно разбегутся. Уродливый вероучитель, думается мне, вводит нас в грех".
"Гэндзи-моногатари" ("Повесть о принце Гэндзи") Мурасаки Сикибу (1001 г.) часто называют первым японским романом. Это произведение охватывает целую эпоху - 75 лет - и включает около 300 действующих лиц. В нем рассказывается о судьбе блистательного принца Гэндзи, побочного сына императора. Основная сюжетная линия - череда любовных приключений принца. В "Повести о принце Гэндзи" поражает прежде всего замечательно точное и тонкое описание психологической жизни героев. В этом отношении японская литература намного превосходит средневековую европейскую литературу.
"Дневник Мурасаки", как большинство дневников той эпохи, был предназначен для чтения другими людьми и являлся в полном смысле слова художественным произведением. "Дневник" рассказывает о придворной жизни в те годы, когда Мурасаки была фрейлиной императрицы Сеси (1008 - 1010 гг.). Рассуждая о характерах людей, писательница заключает: "Душа каждого человека устроена по-своему, и нет человека, который был бы законченным злодеем. Нет и таких, кто сочетал бы в себе все достоинства: красоту, сдержанность, ум, вкус и верность. Каждый хорош по-своему, и трудно сказать, кто же действительно лучше".
В произведениях Мурасаки Сикибу замечательно сочетаются основные черты японской художественной прозы: длинные периоды речи, подробнейшие описания "малозначительных" бытовых деталей, повышенное внимание к психологической стороне жизни.
- Дзиро Такасигэ, правнук Нагасаки, в монашестве Энги, из рода Такатоки, бывшего правителем в Сагами, потомка в тринадцатом колене Садамори - главы рода Тайра, потомка в третьем поколении принца Кацурабара - пятого сына…"Так японские поединщики-самураи вызывали на бой соперника. Страна, погрузившаяся с 12 века в пучину гражданских войн, услышала новые речи. Эпоха мира и спокойствия закончилась, и герои литературных произведений теперь не только услаждали свой слух стихами и любовными признаниями, но и привыкали к скрежету скрещиваемых мечей и пению тетивы…
Жизнь аристократов Хэйана была настолько спокойна, сами они - настолько изнеженны, беспечны и увлечены происходящими в столице празднествами, политическими и любовными интригами, что потеряли всякое чувство самосохранения. Они и понятия не имели о том, что творится в стране. Но главное - они потеряли контроль над землей. Теперь местные феодалы-князья чувствовали себя на своей земле полными хозяевами и не только выращивали на ней рис, но и создавали воинские дружины. На историческую арену выходит сословие военных - самураев, и отныне не законный порядок, а грубая сила становится залогом процветания. Князья, на службе у которых находились самураи, решили с их помощью вырвать власть из рук аристократов. Сами же аристократы считали военное дело занятием презренным, а потому не смогли противостоять грубым и невежественным воякам.
