пония сама похожа на театр. Домики с раздвижными стенами напоминают ширмы-декорации, среди которых босиком ступают люди, одетые в многоцветные кимоно.
Первоначально театральные представления являлись частью ритуальных празднеств. Самые пышные церемонии были приурочены ко времени посадки ростков риса. Над залитым водой полем сооружался помост, к которому вел мостик, чтобы танцоры и танцовщицы не запачкали свои роскошные наряды. Разные танцы связывались по два - сюжетно и зеркально: один начинался в правой части площадки, другой - в левой. Если первая пара танцоров изображала мужчину и женщину, облеченных властью, то вторая пара в ответном танце высмеивала их. Эти попарно объединенные сценки дали начало двум разным, но неразрывно связанным театральным формам - Но и Кёгэн.
Смысл иероглифа «но» можно передать как «умение», «мастерство». Пространство в театре Но устроено так: узкий деревянный помост чуть под углом примыкает к небольшой квадратной площадке. Четыре угловых столба поддерживают вогнутую крышу. Светлый настил из японского кипариса отшлифован до матового блеска, на нем ни малейшей пылинки. По настилу скользящим шагом двигаются актеры в белоснежных носках. На заднике сцены изображена могучая раскидистая узловатая сосна - символ неизменности и вечности.
Под помостом установлены пустые глиняные кувшины. Они усиливают звук шагов актеров, когда нога, проскользив на пятке, с силой ступает на носок. Поступь, флейта и три разных барабана задают ритм спектаклю. Вместе с музыкантами у задней стены сидит помощник актеров - кокэн («смотрящий сзади»). Он условно считается невидимым и по ходу спектакля поправляет исполнителям маски и костюмы. Слова пьесы не произносятся, а распеваются речитативом. Причем не только ведущими персонажами и хором, но и всеми зрителями. В пустоте сцены ярче высвечиваются цветастые кимоно, раскрашенные маски, парики и веера. Прорези для глаз в масках очень небольшие, поэтому актер почти не видит сцену, и лишь умение, выработанное годами, позволяет ему встать точно в определенное место помоста. А вот в масках слепых прорези увеличены, словно зрителю хотят сказать, что не все можно увидеть глазами. В отсутствие декораций важна каждая точка на помосте, и передвижение означает перемену места действия. Освещается сцена горящими вязанками хвороста. У масок, вырезанных из кипариса, всегда одно выражение. Чтобы изменить гамму чувств: придать маске образ то скорби, то гнева, то радости, актер слегка наклоняет или поворачивает голову, он знает, как и какой должен лечь на маску свет пламени - прямой или отраженный от помоста.
На масках, которых в спектаклях Но используется более двухсот, сохранились черты лиц эпохи Муромати (начало XIV-XI вв. до н.э.): сбритые и вновь нарисованные у самых корней волос брови - у девушек, начерненные зубы - у молодых воинов-самураев. Независимо от маски актер не меняет свой голос, и молодая девушка может петь хриплым мужским голосом (все роли играют мужчины). К женским маскам надевается длинный черный парик, к личинам демонов - ниспадающий на пол красный, к образам стариков - белый. Выбор костюма тоже задает характеристику персонажа. Благородный белый и красный цвета - к лицу божествам, высокородным особам и красавицам. Сочетание этих цветов означает молодость и силу. Бледно-голубой вместе с коричневым подойдут спокойному персонажу незнатного происхождения. Символика масок и костюмов дополняется символическими жестами, которые обозначают и состояние героя, и место действия. Так, плач выражается медленными движениями руки с закрытым веером к опущенному лицу. По касанию раскрытым веером левого плеча, если лицо поднято и обращено вправо вверх, зритель узнает, что действие происходит лунной ночью. Веер в театре Но обыгрывают всеми возможными способами. Это и пишущая кисть, и меч, и сосуд с вином, и кнут. Взмах «кнута» - «всадник скачет по дороге».
Драмы Но излагают известные легенды, религиозные притчи и военные повести. Почти весь текст произносят главный персонаж -ситэ («действователь») и ваки («боковой» персонаж).
ьесы кукольного театра Бунраку, возникшего в XVI в., стали основой сюжетов для появившегося в XVII в. (в эпоху Эдо) театра Кабуки. Смысл глагола «кубуку» («катабуку») можно выразить словами «отклоняться», «выходить из ряда вон». Ключевым понятием эпохи Эдо, когда в религии и философии преобладало конфуцианство, было «укиё» («быстротечный мир наслаждений», но также и «мир скорби»). Из этого понятия и возник новый театр.
